В дополнении к апелляционной жалобе адвокат Ефанов А.Н. приводит аналогичные доводы и указывает следующее. Алибеков неоднократно заявлял отводы: судье 25.05 «ультиматум», 28.05 на имя председателя суда, гособвинителю (в частности, датированный ДД.ММ.ГГГГ). Он был без достаточных оснований отклонён, в том числе, упоминалась в них возможная личная неприязнь в отношении Алибекова. Мнение о личной неприязни выражалось также в жалобах, в том числе - на действия судьи. Опасения Алибекова о возможной предвзятости судьи и гособвинителя позволяют говорить о нарушениях при производстве в суде 1-й инстанции. Суд более благосклонно реагировал на мнение гособвинителя, а не на позицию защиты. Далее приводится ссылка на правовые позиции, сформулированные в решениях ЕСПЧ. Фактически, приговор основан на позиции гособвинения, что позволяет говорить о возможном отсутствии беспристрастности судьи. Когда в ходе судебного разбирательства Алибеков протестовал против процессуальных нарушений, неправдивых, по его мнению, показаний свидетелей, его выслушивали не в полной мере и не принимали мер к устранению нарушений. При этом возможно было напомнить свидетелям о необходимости сообщать достоверные, правдивые сведения (это могло бы устранить сомнения в беспристрастности судьи). Недостаточно учтены данные о личности ФИО1 - в приговоре не указана его национальность. Он даргинец, имеет особый национальный характер, менталитет, отличный от русского. ФИО1 воспитывался и жил в детском доме с 4 лет, что не могло не повлиять на его личность. Наличие заболеваний и их влияние на поведение ФИО1 в должной мере не проанализировано и не учтено. Он участвовал в боевых действиях, повышенное нервное напряжение могло сказаться на его реакции на движение в его сторону (потерпевший Потерпевший №1 отмечал, что ФИО1 был ДД.ММ.ГГГГ в возбуждённом состоянии). Вероятный вывод экспертов о том, что он мог осознавать характер и последствия своих действий, противоречит совокупности иных доказательств и опровергается фактами биографии: воспитанием в детском доме, участием в боевых действиях, возрастом. Экспертами не сформулировано утверждений, почему невозможно прийти к более категоричным ответам. Судом было нарушено право ФИО1 на защиту, предусмотренное ст. 16 УПК РФ, в связи с удалением из зала судебного заседания по надуманным основаниям (приводится ссылка на п.2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве»). Будучи удалённым при выражении недоверия защитнику по назначению, ФИО1 был поставлен в значительно менее выгодное положение, чем сторона обвинения, чем нарушены положения п.п.3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от ДД.ММ.ГГГГ Поэтому он не обладал достаточной и надлежащей возможностью обжаловать показания, ставшие решающим доказательством против него при постановлении приговора. Назначенный судом защитник, присутствовавший после этого в судебном заседании, не мог в полной мере защищать ФИО1, т.к. не был осведомлен обо всех нюансах событий, по которым тот предстал перед судом. Алибеков не мог сообщить защитнику об интересующих его вопросах, задать вопросы свидетелям. Он неоднократно выражал защитнику недоверие, направлял в суд ходатайства о его отводе. Претензии ФИО1 в адрес назначенного судом защитника были в том, что защитник его фактически не защищал (в письме от ДД.ММ.ГГГГ). Оставив в процессе защитника, которому не доверяет подзащитный, судья фактически оказал давление на подсудимого, «навязав» ему защитника. Судебное производство в отношении ФИО1 после его удаления из зала суда до появления в процессе адвоката Ефанова было несправедливым (приводится ссылка на постановление ЕСПЧ от ДД.ММ.ГГГГ). В суде не было исследовано, что ФИО1 опасался за свою жизнь в момент, когда человек в камуфлированной одежде сделал движение рукой в его сторону. Суд не воспринял эти опасения как реальные. Все лица, свидетельствующие против Алибекова, имеют отношение к системе ФСИН, они являются коллегами, что не может обеспечивать их полной беспристрастности. ФИО1 настаивал на личном присутствии потерпевшего Потерпевший №1 не только при его допросе, но и в других судебных заседаниях - 29.05 была жалоба на отсутствие потерпевшего в судебных заседаниях (приводится ссылка на постановление ЕСПЧ от ДД.ММ.ГГГГ по делу «Макеев (Makeyev) против России», жалоба №). Присутствие в суде потерпевшего Потерпевший №1 могло обеспечить объективность производства в суде 1-й инстанции. Этого не удалось достичь на предварительном следствии, где ФИО1 было отказано в ходатайстве о проверке правдивости показаний Потерпевший №1 с помощью «детектора лжи», хотя не было выяснено, когда потерпевший получил телесные повреждения, если он обратился к врачу не сразу после контакта с Алибековым, а несколькими днями позже, и мог получить повреждения где угодно. В нарушение п.1 и подп. «d» п.3 ст. 6 Европейской конвенции ФИО1 не была предоставлена возможность перекрёстного допроса трёх свидетелей, чьи показания имели решающее значение для признания его виновным. Ему заранее не было известно, в какой момент судебного разбирательства будут просмотрены видеозаписи. Они не изучались детально, с подробным просмотром ключевых эпизодов, суд мог составить только самое общее представление о происходивших на кадрах событиях. ФИО1 давал свои пояснения о происходивших событиях. Запись соприкосновения ФИО1 и Потерпевший №1 не свидетельствует о «нападении» на потерпевшего, на ней видно какое-то действие ФИО1, в результате которого он оказался за спиной Потерпевший №1. Проведения какого-либо приёма видеозапись не подтверждает. Не может «нападение» быть подтверждено и показаниями потерпевшего и свидетелей, т.к. они не могли знать об умысле Али

?

В апелляционной жалобе осужденный Алибеков А.А. просит отменить приговор и оправдать его, ссылаясь на аналогичные, а также следующие, доводы. По преступлению по ч.2 ст. 321 УК РФ не были полностью исследованы все доказательства: не установлен на видео момент совершения преступления, было ли это сделано умышленно или случайно, является ли это приёмом или это всего лишь прихват за руку, чтобы удержаться на ногах при падении. В деле нет заключения специалиста по борьбе, не указано, что этот прихват был полностью завершённым и обдуманным действием, а не случайным уходом от опасности защитой. Не доказано, что этот захват был спланирован именно против Потерпевший №1, а не против кого-то из свидетелей - Свидетель №9, Свидетель №10, Свидетель №11 Все эти сотрудники находились в тот день вместе с ним в коридоре и все имели при себе спецсредства. Все сотрудники были в одинаковой ситуации, и он мог наброситься на любого из них. Не установлены его личный мотив и наличие умысла. Ранее он никогда не пересекался с потерпевшим, не испытывал к нему личной неприязни, это был всего лишь испуг, защита себя и своего здоровья от четырех незнакомых ему людей. Он среагировал машинально на руку, которую человек поднял на него. Суд не учёл его возраст (50 лет), то, что после участия в боевых операциях у него испорчены нервы. В деле есть справка, что он ветеран войны и у него болезнь нервов, он не мог контролировать себя в тот момент, находясь в сильном душевном волнении. На видео видно только как он ухватился за руку, но там нет доказательства того, что он хотел сделать и кому именно. Он приносил извинения 3 раза, это говорит о том, что он не хотел и не имел умысла никого обидеть, но суд не принял это во внимание. Маленький синяк на руке у Потерпевший №1 уже был, он обратился с ним только на следующий день в медчасть. Он по национальности даргинец и ругал не Потерпевший №2, а ругался на своём языке с осуждённым из соседней камеры, а Потерпевший №2 принял его слова на свой счёт. Все свидетели - заинтересованные в деле лица, они являются друзьями и коллегами по работе. ФИО1 осталось сидеть 10 месяцев, нападать на Потерпевший №1 он не хотел и не делал этого. Его дома ждут жена и четверо детей. Его незаконно удалили из зала судебного заседания за то, что он просил суд указать его национальность. Не доказано и то, что слова, которые он произносил, являются ругательными, а не его родным языком. Он отсидел 02 года 02 месяца основного срока, не имел замечаний уже больше года, встал на путь исправления, с него сняты все выговоры и взыскания, что подтверждено документально. Никто не пострадал в этой ситуации, все живы и здоровы, никакого ущерба не нанесено.

В возражениях на жалобы (с дополнением) гособвинитель по делу просит их отклонить и оставить приговор без изменений.

Проверив материалы дела, доводы апелляционных жалоб (с дополнением) и возражений на жалобу, суд исходит из следующего.

Подсудимый Алибеков А.А. виновным себя не признал, показав следующее. Ранее в СИЗО-1 его избили сотрудники полиции. При поступлении в ИК-5 УФСИН России по <адрес> он отказался работать прорабом, т.е. на администрацию, на него стали оказывать давление. ДД.ММ.ГГГГ, когда его водворили в штрафной изолятор (далее – ШИЗО), его приводили в медсанчасть, он был в возбужденном состоянии, но успокоительного ему не дали. Его окружили четверо сотрудников, он был напуган и среагировал на руку Потерпевший №1, которую тот протянул в его сторону. Загиба руки за спину Потерпевший №1 не было, ФИО1 хотел лишь увести руку в сторону, сделал неосторожное движение, споткнулся и схватил Потерпевший №1 за руку, чтобы не упасть. После этого он сразу перед Потерпевший №1 извинился, сказал, что испугался. Ранее с ним не был знаком, не знал, что он сотрудник ИУ, т.к. Потерпевший №1 был без спецсредств и одет не по форме. ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 Потерпевший №2 не оскорблял, он произносил некоторые слова на даргинском языке, которые созвучны русским, но имеют другое значение: «сиди дома», «член мужского общества», «место держишь», «нечистый дух». Он также ругался с осуждёнными из других камер. Потерпевший №2 не спросил его, что он имеет ввиду под этими словами. ФИО1 сказал слово «Мусор», но оно к Потерпевший №2 не относилось, ему ранее сотрудники полиции сами говорили, чтобы их так называли. В тот день его поместили на несколько суток в ШИЗО, т.к. Потерпевший №2 задержал его за перемещение не там, где разрешено было находиться. Ранее Потерпевший №2 на него ругался. Находясь в камере ШИЗО, ФИО1 увидел Потерпевший №2, тот ему стал «строить рожи», провоцировать его. Другие сотрудники не могли слышать его слов. Осуждённых из хозяйственной обслуги не видел, они заинтересованные свидетели, т.к. работают на администрацию ИУ ради условно-досрочного освобождения. Не знал, что Потерпевший №2 сотрудник ИУ, т.к. у него непонятная форма. При допросе в качестве подозреваемого ДД.ММ.ГГГГ. ФИО1 пояснил следующее. ДД.ММ.ГГГГ он находился в коридоре ШИЗО и ПКТ в сопровождении сотрудников ИК Потерпевший №1 и ещё двоих недалеко от комнаты младшего инспектора. Один из сопровождающих остановился и обратился к ФИО1, в это время стоявший сбоку Потерпевший №1 поднял руку и попытался тронуть его за плечо, говоря: «Пойдём». У него выработался страх за свою жизнь и здоровье, т.к. ранее сотрудники применяли к нему насилие. Он на «автомате», машинально, полагая, что Потерпевший №1 хочет его ударить, обнял его так, чтобы тот не ударил, после чего прекратил свои действия, осознав, что Потерпевший №1 не собирается применять к нему насилие, несколько раз извинился перед Потерпевший №1, они проследовали далее, обсуждая произошедшее, конфликт был исчерпан. Вечером ДД.ММ.ГГГГ, находясь в камере в ШИЗО, он позвал врача, т.к. у него были сильный стресс, волнение. Врач отказалась дать ему валидол, с ней рядом был сотрудник ИК. ФИО1 стал возмущаться, ругая здравоохранение, сотрудник успокаивал его, ФИО1, не обращая внимания, ругался на всех образно, обличая систему, пояснил сотруднику, что он не на него ругается, а выражается «сквозь него». Также он ругался с другими заключенными, сидевшими в камере напротив, те в ответ кричали, просили успокоиться. ФИО1 объяснил сотруднику ИК, что кричал и ругался не на него, а на других осуждённых, он не оскорблял сотрудника, у него посттравматический синдром, связанный с участием в боевых действиях. В ШИЗО он был помещён за то, что ранее, когда шёл из библиотеки вместе с двумя другими осуждёнными, сотрудник ИК, сопровождавший к нему ДД.ММ.ГГГГ врача, отпустил двух других заключенных, а ФИО1 получил взыскание в виде водворения в ШИЗО. При допросе в качестве обвиняемого ДД.ММ.ГГГГ. ФИО1 виновным себя не признал, показав следующее. ДД.ММ.ГГГГ телесное повреждение Потерпевший №1 он причинил по неосторожности, испугавшись, что тот ударит его в лицо, т.к. с Потерпевший №1 были ещё двое сотрудников со спецсредствами. ФИО1 побоялся, что они его будут бить, пытался приостановить замах руки Потерпевший №1, затем перед ним извинился.

В приговоре обращено внимание на противоречия в показаниях Алибекова, в связи с чем суд обоснованно расценил эти показания как способ защиты и учёл их при вынесении приговора в той части, в которой они не противоречат другим исследованным доказательствам, подтверждающим виновность осуждённого и положенным в основу приговора.

По преступлению, предусмотренному ч.2 ст. 321 УК РФ.

Потерпевший Потерпевший №1 (заместитель дежурного помощника начальника колонии дежурной части отдела безопасности ИК-5) показал следующее. ДД.ММ.ГГГГ в 15.50 младшими инспекторами Свидетель №8 и Свидетель №9 для водворения в ШИЗО, ПКТ был доставлен ФИО1 Когда его вели по коридору в помещение для личного досмотра (где дежурил Свидетель №10), ФИО1 остановился, стал кричать другим осуждённым, что его незаконно водворяют в ШИЗО. Потерпевший №1 протянул левую руку к плечу ФИО1, предлагая ему следовать дальше. Неожиданно ФИО1 схватил его левую руку и сделал загиб этой руки за спину, Потерпевший №1 вырвался. Всё произошло за 1-1,5 секунды. Свои действия ФИО1 объяснил тем, что у него сработали рефлексы, сославшись на машинальную реакцию. Потерпевший №1 был в полевой форме одежды с погонами и знаками отличия, без бирки с фамилией. После проведенного приёма он почувствовал физическую боль, сказал ФИО1, что приём у него не получился, тот ответил, что уже провёл приём борьбы. На следующий день ДД.ММ.ГГГГ из-за боли в руке обратился за медпомощью. На территории ИУ в форменной одежде могут быть только сотрудники ФСИН. На очной ставке ДД.ММ.ГГГГ с ФИО1 и в судебном заседании потерпевший подтвердил эти показания.

Свидетель ФИО2 Д.С. дал аналогичные показания, пояснив также, что ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ разбил стекло, в медсанчасти разорвал медкарту, при водворении его в ШИЗО вёл себя агрессивно, кричал, что творится «беспредел», сделал загиб левой руки за спину Потерпевший №1, когда тот сделал движение рукой, предлагая ФИО1 пройти дальше. В это время ФИО1 никто не угрожал, он сказал, что сделал загиб машинально, возможно, извинился. Происходящее снималось на находившийся у Свидетель №8 видеорегистратор. Сопровождавшие ФИО1 сотрудники ИУ были в форменной одежде.

Свидетель Свидетель №9 дал показания, аналогичные показаниям свидетеля Свидетель №8 и потерпевшего Потерпевший №1, пояснив также следующее. ДД.ММ.ГГГГ он шёл вместе с Свидетель №8 и Потерпевший №1, когда ФИО1 схватил Потерпевший №1 за левую руку и завёл её тому за спину. После загиба руки Потерпевший №1 спросил ФИО1 «Ты чего?», на что тот ответил, что сделал это автоматически, и извинился.

Свидетель Свидетель №10 показал следующее. ДД.ММ.ГГГГ во время несения службы в ШИЗО-ПКТ вместе со стажёром Свидетель №11 видел осуждённого ФИО1, который доказывал Потерпевший №1, что совершил в отношении того какой-то приём, сам этого не видел. Со слов Потерпевший №1 знает, что ФИО1 в коридоре ШИЗО-ПКТ высказывал недовольство водворением его в камеру, а на предложение Потерпевший №1 проследовать дальше завёл ему левую руку за спину. Свидетель Свидетель №11 дал аналогичные показания.

Свидетель Свидетель №1 (заместитель начальника ИК-5 по оперативной и режимной работе) показал следующее. В марте 2019 г. ему доложили, что осуждённый ФИО1 в отношении сотрудника ИК Потерпевший №1 применил загиб руки за спину, это подтвердилось при просмотре видеозаписи. ФИО1 никто в этой ситуации не провоцировал, физическую силу не применял. У сотрудников ИК две формы одежды для выхода на службу – повседневная и камуфляжная, по выбору. Потерпевший №1 был в камуфляжной форме. Свидетель Свидетель №2 (инженер группы инженерно-технического обеспечения, связи и вооружения ИК-5) показал следующее. Он обслуживает средства видеонаблюдения в ИУ, отвечает за передачу видерегистраторов в определённый отдел, где они распределяются между сотрудниками. Видеорегистраторы есть двух видов – персональный (носимый) и стационарный. Даты точны на обоих, более точное время на носимом (персональном), т.к. ежедневно он подключается к компьютеру для скачивания с данного видеорегистратора видеоархива и время на видеорегистраторе синхронизируется со временем компьютера. На стационарных видеорегистраторах синхронизация времени происходит примерно раз в три недели. Видеозапись с видеорегистратора может скинуть на другой носитель сотрудник режимной или оперативной службы.

Кроме того, виновность Алибекова А.А. подтверждается следующими доказательствами: протоколом следственного эксперимента от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому потерпевший Потерпевший №1 указал механизм причинения ему ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 телесных повреждений вследствие загиба его левой руки за спину; заключениями судмедэкспертов (СМЭ) № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которым у Потерпевший №1 обнаружены телесные повреждения - кровоподтёки на задней поверхности в средней трети левого плеча и на задненаружной поверхности в нижней трети левого плеча, которые могли образоваться от травматических воздействий тупого твердого предмета (предметов), они расцениваются как не причинившие вред здоровью человека; не исключается возможность их образования в пределах 2-3 суток до момента осмотра в ГУЗ «Липецкое областное БСМЭ» ДД.ММ.ГГГГ (у Потерпевший №1 в представленных медицинских документах отмечено наличие растяжения связок левого плечевого сустава); не исключается возможность их образования при обстоятельствах, указанных в протоколе следственного эксперимента с участием потерпевшего Потерпевший №1 от ДД.ММ.ГГГГ и отображённых на фототаблице к нему; заявлением Потерпевший №1 от ДД.ММ.ГГГГ о привлечении к уголовной ответственности ФИО1, который ДД.ММ.ГГГГ причинил ему телесные повреждения; постановлением от ДД.ММ.ГГГГ. о водворении осуждённого ФИО1 в штрафной изолятор на 07 суток (был водворен ДД.ММ.ГГГГ в 16 час. 00 мин.) за допущенное им ДД.ММ.ГГГГ нарушение установленного порядка отбывания наказания; протоколом от ДД.ММ.ГГГГ. осмотра места происшествия - помещения ШИЗО и ПКТ ФКУ ИК-5 УФСИН России по <адрес>, в т.ч. - коридора; выпиской из приказа УФСИН России по <адрес> №-лс от ДД.ММ.ГГГГ о назначении старшего лейтенанта внутренней службы Потерпевший №1 с ДД.ММ.ГГГГ на должность заместителя дежурного помощника начальника колонии дежурной части отдела безопасности ФКУ ИК-5 УФСИН России по <адрес>; должностной инструкцией Потерпевший №1 (согласно п.14 которой он обязан оказывать помощь младшим инспекторам, несущим службу в ПКТ, ШИЗО, одиночных камерах, запираемых помещениях, во время развода на работу, проведения прогулок, проверок и других мероприятий); графиком работы дежурных смен ОБ ФКУ ИК-5 УФСИН России по <адрес> на март 2019 г., согласно которому Потерпевший №1 нёс службу ДД.ММ.ГГГГ с 08.00 до 19.00; протоколом выемки от ДД.ММ.ГГГГ у свидетеля Свидетель №1 оптического носителя с хранящимися на нём, в том числе, видеофайлами с видеозаписями нападения ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ на сотрудника ИК Потерпевший №1; протоколом осмотра документов и предметов от ДД.ММ.ГГГГ; просмотром указанных выше видеофайлов в судебном заседании, при котором были подтверждены обстоятельства, указанные потерпевшим Потерпевший №1 и свидетелями: водворение ФИО1 в ШИЗО ДД.ММ.ГГГГ, когда ФИО1 хватает левую руку Потерпевший №1, которую тот протянул к плечу ФИО1, после чего ФИО1 производит загиб левой руки Потерпевший №1 за его спину; иными указанными в приговоре доказательствами (содержание всех доказательств подробно и правильно изложено в приговоре).

По преступлению, предусмотренному ст. 319 УК РФ, виновность Алибекова А.А. подтверждается: показаниями потерпевшего Потерпевший №2. (младшего инспектора группы надзора отдела безопасности ИК-5) о том, что ДД.ММ.ГГГГ он составил рапорт в отношении ФИО1, который покинул локальный участок, из-за чего был водворён в ШИЗО. ДД.ММ.ГГГГ около 19 час. 18 мин. он с сотрудниками ИК Свидетель №3, Дегтярёвым Н.А. и медсестрой Свидетель №6 подошёл к камере № ШИЗО, где находился ФИО1, для оказания тому медпомощи (т.к. он ударил рукой по стеклу), Свидетель №3 имел при себе видеорегистратор. Увидев его, ФИО1 стал его оскорблять, произнося нецензурные слова в присутствии указанных сотрудников ИК и медсестры, эти оскорбления могли слышать другие осужденные, находящиеся в камерах, т.к. ФИО1 громко кричал. Осуждённый видел, что Потерпевший №2 в форменном обмундировании сотрудника ФСИН, смотрел на него и обращался именно к нему. Потерпевший №2 пытался делать ФИО1 замечания, вёл себя корректно, гримас не строил, никто осуждённого не провоцировал. Свои показания подтвердил на очной ставке с подозреваемым ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ; показаниями свидетелей - Свидетель №3, Свидетель №12, Свидетель №6, аналогичными показаниям потерпевшего и между собой; ФИО13 (осуждённого, вечером ДД.ММ.ГГГГ раздававшего пищу в ШИЗО, ПКТ) о том, что ФИО1 находился в самой дальней по коридору камере, а Черенков был в помещении посередине коридора, когда к ФИО1 пришли сотрудники ИК с медсестрой; при открытии двери камеры ФИО1 тот стал громко кричать оскорбительные нецензурные выражения в адрес сотрудника ИК Потерпевший №2; Свидетель №1; постановлением от ДД.ММ.ГГГГ о водворении осужденного ФИО1 в штрафной изолятор на 15 суток за допущенное им ДД.ММ.ГГГГ нарушение установленного порядка отбывания наказания - выход за пределы изолированного участка отряда и задержание на плацу жилой зоны (водворён ДД.ММ.ГГГГ в 13.25); рапортом № от ДД.ММ.ГГГГ о том, что ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ в 12.50 причинил вред своему здоровью, разбив рукой оконное стекло; протоколом от ДД.ММ.ГГГГ осмотра места происшествия - помещения ШИЗО и ПКТ ФКУ ИК-5 УФСИН России по <адрес>, в том числе - коридора и камеры №; показаниями специалиста ФИО14 о том, что зафиксированные на оптическом носителе высказывания ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ в адрес сотрудника ИУ Потерпевший №2 с употреблением различных нецензурных и неприличных слов и словосочетаний являются оскорбительными, т.к. адресованы конкретному лицу (Потерпевший №2), предполагают наличие отрицательной оценки поступков и действий человека, а также его личности, специально направлены на понижение социального статуса должностного лица; заявлением Потерпевший №2 от ДД.ММ.ГГГГ о привлечении к уголовной ответственности ФИО1, который ДД.ММ.ГГГГ оскорбил его при исполнении Потерпевший №2 своих должностных обязанностей; выписками из приказов ФКУ ИК-5 УФСИН России по <адрес> №-лс от ДД.ММ.ГГГГ и №-лс от ДД.ММ.ГГГГ о назначении Потерпевший №2 с ДД.ММ.ГГГГ на должность младшего инспектора группы надзора ОБ ФКУ ИК-5 УФСИН России по <адрес> и присвоении ему специальных званий; должностной инструкцией Потерпевший №2; графиком работы дежурных смен ОБ ФКУ ИК-5 УФСИН России по <адрес> на март 2019 г., согласно которому Потерпевший №2 нёс службу с 19.00 ДД.ММ.ГГГГ до 08.00 ДД.ММ.ГГГГ; протоколом выемки от ДД.ММ.ГГГГ г. у свидетеля Свидетель №1 оптического носителя с видеофайлами, в том числе, с видеозаписью оскорблений ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ сотрудника ИК Потерпевший №2; протоколом осмотра документов и предметов от ДД.ММ.ГГГГ; просмотром указанных выше видеофайлов в судебном заседании, при котором были подтверждены обстоятельства, указанные потерпевшим Потерпевший №2 и свидетелями: оказание ДД.ММ.ГГГГ медпомощи ФИО1, находящемуся в камере № ШИЗО, во время которого ФИО1 громко высказывает оскорбительные слова и выражения в адрес сотрудника ИУ Потерпевший №2 в связи с его служебной деятельностью; иными указанными в приговоре доказательствами (содержание всех доказательств подробно и правильно приведено в приговоре).

Суд мотивированно признал приведённые выше доказательства виновности Алибекова А.А. относимыми, допустимыми, достоверными, полученными в соответствии с требованиями УПК РФ и достаточными для рассмотрения дела по существу. Показания потерпевших и свидетелей последовательны, логичны, согласуются между собой по обстоятельствам и времени совершения преступлений, они объективно подтверждаются представленными видеозаписями, заключениями судебно-медицинских экспертиз, соответствуют установленным судом фактическим обстоятельствам совершения преступлений. Оснований сомневаться в достоверности доказательств, положенных в основу приговора, не имеется.

Поэтому суд обоснованно пришёл к выводу о виновности Алибекова А.А. в совершении вменённых ему в вину преступлений и правильно квалифицировал его действия: ДД.ММ.ГГГГ - по ч.2 ст. 321 УК РФ как применение насилия, не опасного для жизни и здоровья, в отношении сотрудника места лишения свободы в связи с осуществлением им служебной деятельности; ДД.ММ.ГГГГ - по ст. 319 УК РФ как публичное оскорбление представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей и в связи с их исполнением.

Доводы апелляционных жалоб (с дополнением) не состоятельны ввиду следующего.

Оснований считать, что стационарная судебно-психиатрической экспертиза была проведена поверхностно и ставить под сомнение выводы экспертов не имеется, не является таким основанием и проведение экспертизы через несколько месяцев после марта 2019 г. Из описательно-мотивировочной части экспертного заключения следует, что в распоряжении экспертов имелись все необходимые материалы уголовного дела, в том числе – показания свидетелей о состоянии и поведении Алибекова в марте 2019 г.

Вопреки соответствующим доводам, Алибеков содержался в ФКУ ИК-5 с ДД.ММ.ГГГГ к моменту инкриминируемых ему деяний более трёх месяцев и не мог не знать порядок и правила поведения в ИУ.

Доводы о нарушении сотрудниками ИУ формы одежды, о том, что Алибеков А.А. не понимал, что совершает противоправные действия в отношении именно сотрудников ИУ, не производил загиб руки за спину Потерпевший №1, не оскорблял Потерпевший №2, опровергаются: показаниями ФИО1 на предварительном следствии (о том, что: он среагировал на движение руки Потерпевший №1, т.к. его окружили несколько сотрудников колонии, включая Потерпевший №1, со спецсредствами; Потерпевший №2 ранее составлял рапорт о нарушении ФИО1 порядка отбывания наказания); показаниями потерпевших и свидетелей (сотрудников ИУ которым нет оснований не доверять) о том, что все они, в том числе - Потерпевший №1 и Потерпевший №2, были в форменной одежде с погонами и знаками отличия, нарушений формы одежды допущено не было; видеозаписями. Противоправные действия были совершены ФИО1 в период отбывания им наказания за предыдущее преступление, и он не мог не понимать, что Потерпевший №1, сопровождавший его по исправительному учреждению, и Потерпевший №2, сопровождавший медработника для оказания помощи ФИО1, являются сотрудниками ИУ.

Сопровождение ФИО1 без наручников для помещения в ШИЗО не являлось нарушением и не может быть расценено как провокация. Не являлось таковым и поведение потерпевшего Потерпевший №1. Довод об обратном явно надуман, голословен и опровергается изложенными выше доказательствами (в частности, видеозаписью).

Довод о том, что материал в части нападения на осуждённого Свидетель №1 мог быть оставлен в деле при его направлении в суд для создания у суда негативного мнения об Алибекове, голословен, основан на предположении и потому не может быть принят во внимание.

Доводы о невозможности получения телесных повреждений потерпевшим Потерпевший №1 от соприкосновения с ФИО1 и возможности их получения в другое время при других обстоятельствах опровергаются последовательными показаниями потерпевшего (в том числе – на следственном эксперименте с его участием), свидетелей-очевидцев, видеозаписью, медицинскими документами, заключениями СМЭ. Содержанию этих доказательств нет оснований не доверять.

Доводы о том, что при уровне армейской подготовки ФИО1 проведённый им приём должен был повлечь более серьёзные последствия для потерпевшего (вплоть до перелома костей), что возможно, ФИО1 имел к потерпевшему личную неприязнь, внезапно возникшую при виде направленной в его сторону руки, предположительны, голословны и поэтому не могут быть приняты во внимание.

Довод о том, что Алибеков отвёл руку Потерпевший №1 в сторону, а затем схватился за неё автоматически (машинально), т.к. испугался движения руки Потерпевший №1 в свою сторону, и иные вытекающие из него доводы, приведённые в апелляционных жалобах, опровергаются: показаниями потерпевшего и свидетелей-очевидцев, установленным видеозаписью фактом, что Потерпевший №1 никаких резких, агрессивных или провоцирующих нападение движений в сторону ФИО1 не делал, а лишь говорил перед тем, как протянуть руку в сторону плеча осуждённого: «Пошли, пошли». Это опровергает и довод об отсутствии доказательств того, что ФИО1 сознательно хотел напасть на Потерпевший №1 как на сотрудника ИУ. То, что осуждённый после нападения извинялся перед потерпевшим, не опровергает выводы в приговоре об умысле ФИО1 на применение насилия к сотруднику ИУ в связи с его служебной деятельностью и квалификации действий виновного по ч.2 ст. 321 УК РФ. Также не имеет значения характер телесного повреждения,то, что эти действия могли заранее не планироваться.

То, что не были изъяты, осмотрены и признаны вещественными доказательствами видеорегистраторы, находившиеся у сотрудников ИУ и в помещении ИУ, не ставит под сомнение выводы в приговоре, т.к. суд располагал достаточными доказательствами для рассмотрения дела по существу и вынесения по нему решения.

Доводы о недопустимости и исключении из числа доказательств протокола выемки видеозаписей от ДД.ММ.ГГГГ, протокола осмотра документов и предметов от ДД.ММ.ГГГГ, вещественного доказательства – оптического носителя (и вытекающие из них доводы, в том числе – о нарушении видеозаписями, сделанными без ведома Алибекова, его права на тайну частной жизни, о выборочной фиксации видеоинформации) были предметом оценки суда 1-й инстанции и мотивированно отвергнуты в приговоре с приведением убедительных мотивов, с чем соглашается суд апелляционной инстанции. Как следует из материалов дела, Алибеков А.А. после просмотра указанных видеозаписей не оспаривал фактическую достоверность запечатленных на них событий, давая им свою оценку, приведённую ранее. Поэтому оснований сомневаться в достоверности видеоинформации, содержащейся в видеофайлах оптического носителя, изъятого ДД.ММ.ГГГГ у Свидетель №1, не имеется.

Довод о непроведении фоноскопической экспертизы не состоятелен, т.к. ссылка на возможность монтажа видеозаписи голословна и надумана, а участие и присутствие при разговоре тех или иных лиц достоверно подтверждается видеозаписью.

Ссылка на решение судебной инстанции другого региона по другому конкретному делу не может приниматься во внимание как основание для отмены приговора, т.к. данное решение не входит в круг относимых и допустимых доказательств по данному делу.

Доводы о неправильной квалификации действий осуждённого по ст. 319 УК РФ и вытекающие из них доводы (об отсутствии признака публичности оскорбления; о том, что: значение многих слов и выражений Алибекову не до конца понятно, т.к. русский язык богат идиоматическими выражениями; некоторые русские и даргинские слова сходны по звучанию, но различны по значению, поэтому он не осознавал значения слов в современном русском языке; <данные изъяты> пытался провоцировать Алибекова, строя в присутствии женщины «рожицы»; объективно не установлено, что ФИО1 обращается именно к Потерпевший №2, не установлена принадлежность голосов, слышимых в кадре, иные, приведённые в апелляционных жалобах с дополнением) подробно исследовались судом и опровергаются приведёнными выше доказательствами, положенными в основу приговора.

Довод о том, что ФИО1 высказывался в присутствии сотрудников ИУ и медработника на даргинском диалекте, желая защититься от «злых духов, нечистой силы», опровергаются (помимо показаний потерпевшего и свидетелей) видеозаписью, на которой чётко прослушиваются оскорбительные слова и выражения на русском языке; показаниями специалиста ФИО14 (приведёнными выше). Оснований сомневаться в компетентности специалиста и считать её показания недопустимым доказательством не имеется.

Доводы о том, что процесс в отношении Алибекова вёлся предвзято, однобоко, с обвинительным уклоном, поэтому Алибеков неоднократно заявлял отвод судье и гособвинителю, опровергаются протоколом судебного заседания и материалами дела в их совокупности. Из них усматривается следующее. ФИО1 и его защитникам была предоставлена возможность задать интересующие вопросы и заявить ходатайства; все ходатайства участников процесса и заявленные ими отводы были разрешены в соответствии с требованиями УПК РФ, по ним приняты надлежаще мотивированные решения (в том числе – по доводам подсудимого и защиты, которые повторно изложены в апелляционных жалобах с дополнением). Предусмотренных ст.ст. 61, 63 УПК РФ оснований для отводов председательствующего по делу и гособвинителя не имелось. Ссылка ФИО1 на личную неприязнь к нему голословна и надумана. Он не был лишён возможности комментировать показания потерпевших и свидетелей, что он постоянно и делал. Показания свидетелей обвинения судом были взяты во внимание, т.к. они соответствовали фактическим обстоятельствам дела и подтверждались иными доказательствами - письменными, вещественными, заключениями СМЭ. Вынесение обвинительного приговора не может свидетельствовать об отсутствии беспристрастности суда.

Из анализа показаний, данных Алибековым на предварительном следствии и в судебном заседании, следует, что они противоречивы, не согласуются с показаниями потерпевших, свидетелей и другими доказательствами, которые признаны судом относимыми, допустимыми, достоверными и достаточными для разрешения дела по существу. Суд обоснованно расценил отрицание вины Алибековым и противоречивость его показание как избранный способ защиты и проявление желания уйти от соразмерного содеянному наказания.

Довод о необоснованном и неожиданном удалении Алибекова из зала судебного заседания опровергается протоколом судебного заседания. Из него следует, что Алибеков неоднократно предупреждался за нарушения порядка в судебном заседании, ему постоянно разъяснялось, что он может быть удалён из процесса до прений сторон, однако, подсудимый продолжал систематически нарушать порядок в судебном заседании. Поэтому к нему обоснованно была применена предусмотренная ст. 258 УПК РФ мера воздействия.

Довод о нарушении права на защиту Алибекова опровергается тем, что после удаления подсудимого из зала судебного заседания его защиту осуществляли адвокаты ФИО27 (по назначению суда) и ФИО6 (по заключенному с ним соглашению). Как следует из протокола судебного заседания, в ходе судебного следствия позиция адвоката ФИО27 была активной и не расходилась с позицией ФИО1. Предусмотренных ст. 72 УПК РФ обстоятельств, исключавших участие адвоката ФИО27 в производстве по делу, не имелось. Нарушений положений ст. 16 УПК РФ и п.п.3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод допущено не было, т.к. указанные защитники ФИО1 обладали достаточной и надлежащей возможностью оспаривать показания потерпевших и свидетелей, которые затем были взяты за основу приговора. Оба защитника могли в полной мере защищать ФИО1, т.к. он встречался с обоими, имел возможность сообщить им обо всех нюансах событий, по которым предстал перед судом, и об интересующих его вопросах, которые надо задать свидетелям.

Довод об ограничении прав подсудимого в связи с отсутствием потерпевшего Потерпевший №1 в судебных заседаниях и невозможностью его перекрёстного допроса, не состоятелен ввиду следующего. Потерпевший №1 был допрошен в судебном заседании с участием ФИО1, который задавал потерпевшему ряд вопросов (т.7 лд 24-28), после чего потерпевший был освобожден судом от дальнейшего участия в процессе. По ходатайству подсудимого (т.6 лд 144) Потерпевший №1 и Потерпевший №2 были повторно вызваны в судебное заседание и Алибекову вновь было предоставлено право задать им интересующие его вопросы (т.7 лд 36-42).

Довод о неисследовании в судебном заседании диска с видеофайлами, не состоятелен, т.к. видеозаписи дважды просматривались в судебном заседании - без участия подсудимого, поскольку тот был удален из зала заседания, и с его участием (т.7 лд 103-105).

Довод о том, что когда в ходе судебного разбирательства Алибеков протестовал против процессуальных нарушений, неправдивых, по его мнению, показаний свидетелей, его выслушивали не в полной мере и не принимали мер к устранению нарушений, опровергается протоколом судебного заседания (замечания на который никем из участников процесса не подавались). Из него следует, что суд прерывал подсудимого лишь тогда, когда он выкрикивал, перебивая других участников процесса (т.е. устранял нарушения подсудимым регламента), а также снимал его вопросы, не относившиеся к предмету судебного разбирательства. Обязанность давать правдивые показания была разъяснена судом всем допрашивавшимся по делу свидетелям, необходимость напоминать об этом не предусмотрена УПК РФ. Отсутствие напоминаний суда свидетелям о том, что они должны сообщать достоверные, правдивые сведения, не даёт оснований для сомнений в его беспристрастности.

Обязательность указания в приговоре национальности подсудимого и учёт этого обстоятельства не предусмотрены уголовно-процессуальным законом.

Выражение недоверия защитнику ФИО27 по надуманным причинам не могло быть основанием для его отвода. Оставление в процессе этого защитника не является оказанием давления на подсудимого, оно имело место именно в связи с необходимостью обеспечения подсудимому права на защиту. Поэтому довод о несправедливости судебного разбирательство после удаления Алибекова из зала суда до появления в процессе адвоката Ефанова не состоятелен.

Служебный статус потерпевших и свидетелей (как сотрудников системы УФСИН) не даёт оснований считать их показания не соответствующими действительности.

То, что показания отдельных свидетелей были даны без участия в процессе Алибекова, не является основанием для признания этих показаний недопустимыми доказательствами, т.к. они соответствуют фактическим обстоятельствам и подтверждаются совокупностью иных доказательств.

Доводы о том, что: видеозапись соприкосновения Алибекова и Потерпевший №1 не свидетельствует о «нападении» на потерпевшего; на ней не установлен момент совершения преступления, видно какое-то действие ФИО1, в результате которого он оказался за спиной Потерпевший №1; не установлено, было ли это сделано умышленно или случайно, проведения какого-либо приёма видеозапись не подтверждает; в деле нет заключения специалиста по борьбе, не указано, что этот прихват был полностью завершённым и обдуманным действием, а не случайным уходом от опасности защитой; на видео видно только как ФИО1 ухватился за руку, но нет доказательства того, что он хотел сделать и кому именно, - являются субъективной оценкой доказательства стороной защиты и осуждённым, они не могут быть основанием для отмены приговора.

Доводы осуждённого о том, что вместе с ним находились четверо сотрудников ИУ со спецсредствами и он мог наброситься на любого из них, а также о том, что ранее он никогда не знал потерпевшего, не испытывал к нему личной неприязни, - не влияют на выводы о виновности Алибекова осуждённого и квалификации его действий.

Довод осуждённого о том, что у него болезнь нервов, он не мог контролировать себя в тот момент, находясь в сильном душевном волнении, опровергается заключением стационарной комплексной психолого-психиатрической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ.

Доводы о том, что: ФИО1 осталось отбывать 10 месяцев лишения свободы; он не хотел нападать на Потерпевший №1 и не был знаком с ним лично; дома его ждут жена и дети; не имел замечаний уже больше года, - не могут быть основанием для отмены приговора.

При назначении наказания по ч.2 ст. 321 суд учёл характер и степень общественной опасности совершённого преступленя, личность виновного, обстоятельства, смягчающие и отягчающее наказание, влияние назначаемого наказания на исправление осуждённого и условия жизни его семьи.

ФИО1 <данные изъяты> <данные изъяты> <данные изъяты>

<данные изъяты><данные изъяты>

Смягчающими наказание ФИО1 обстоятельствами признаны наличие на его иждивении несовершеннолетних детей, участие в боевых действиях, состояние здоровья. Отягчающим наказание ФИО1 обстоятельством является рецидив преступлений.

В приговоре надлежаще мотивированы выводы о необходимости назначения наказания в виде реального лишения свободы в соответствии с правилами ст. 70 УК РФ и невозможности применения положений ст.ст. 62 ч.1, 64, 73, 15 ч.6 УК РФ.

Вид исправительного учреждения для отбывания наказания определён правильно в соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ – ИК строгого режима. Вопрос о мере пресечения и судьба вещественных доказательств разрешены также в соответствии с положениями УПК РФ.

Однако, при назначении судом наказания по ст. 321 ч.2 УК РФ судом не в полной мере были учтены смягчающие наказание обстоятельства и данные о личности ФИО1: сведения о его возрасте, воспитании <данные изъяты> Алибекова, <данные изъяты> <данные изъяты> <данные изъяты> изменению в связи со смягчением наказания.

Кроме того, осуждая Алибекова по ст. 319 УК РФ к 09 месяцам исправительных работ, суд вопреки требованиям ст. 308 ч.1 п.4 УПК РФ и ст. 50 ч.3 УК РФ указал лишь срок, но не указал размер удержаний, подлежащих производству из заработка или иного дохода осуждённого, т.е. фактически не назначил наказание по данной статье. Поэтому при таких данных указания суда о назначении Алибекову наказания по ст. 319 УК РФ в виде 09 месяцев исправительных работ и о применении положений ст.ст. 69 ч.2, 71 ч.1 п. «в» УК РФ подлежат исключению из приговора, что влечёт смягчение наказания по совокупности приговоров. Приговор подлежит изменению в указанной части в связи с нарушением уголовно-процессуального закона и неправильным применением уголовного закона.

При рассмотрении дела и постановлении приговора иных нарушений норм действующего законодательства, влекущих отмену или изменение обжалуемого судебного решения, не допущено. Не приведены таковые и в апелляционных жалобах (с дополнением).

В соответствии с вышеизложенным, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.23, 389.26, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд

П О С Т А Н О В И Л :

приговор Октябрьского районного суда г. Липецка от 09 сентября 2020 г. в отношении осуждённого Алибекова Асхабали Амировича изменить:

исключить из приговора указания суда о назначении Алибекову А.А. по ст. 319 УК РФ наказания в виде 09 месяцев исправительных работ и о применении положений ст.ст. 69 ч.2, 71 ч.1 п. «в» УК РФ;

назначить по ч.2 ст. 321 УК РФ наказание с применением ч.3 ст. 68 УК РФ в виде лишения свободы на срок 01 (один) год 02 месяца;

на основании ст. 70 ч.ч. 1 и 4 УК РФ к назначенному наказанию частично присоединить не отбытое Алибековым А.А. наказание в виде 10 месяцев 02 дней лишения свободы по приговору Крымского гарнизонного военного суда от 19.05.2017 г. и окончательно назначить Алибекову Асхабали Амировичу наказание по совокупности приговоров в виде лишения свободы на срок 01 (один) год 06 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В остальном указанный приговор оставить без изменений; апелляционные жалобы осуждённого Алибекова А.А. и в его защиту адвоката Ефанова А.Н. (с дополнением) оставить без удовлетворения.

Председательствующий судья: Ю.И.Фролов